Вот и опять настала осень. И Рыбака вновь потянуло на
приключения. Он с тоской смотрел на монитор компьютера, совершенно не
понимая смысла бегущего по экрану текста. Ему хотелось тоже убежать
из рабочего кабинета, вдохнуть чистого таежного воздуха и полностью
отключиться от житейских и производственных проблем, которые требовали
немедленного решения. В общем, Рыбаку хотелось на волю, на сплав. В
своем стремлении он был не одинок.
Осенний вирус
"Могучую кучку" единомышленников, что составляли ему компанию
в путешествиях по горным рекам, тоже посетил этот заразный осенний вирус.
Противиться "болезни" сил у мужчин просто не было, а потому
на общем "партийном" собрании было единогласно, без липших
прений решено: "Идем на сплав". Прения возникли при выборе
речки, на которую предстояло сгрузить незатейливое средство передвижения
- спасательный плот-"десятку". Всем хотелось в рыбацкую Мекку
- Самаргу. Или - на Бикин. Но после долгих подсчетов содержимого кошельков
и сопоставления "подкожных запасов" со стоимостью аренды самолета
эта идея как-то сама собой умерла. А на доступную многим в последнее
время Арму забрасываться уже не хотелось. Во-первых, народу уж очень
вторых. Рыбак со товарищи сплавлялся по этой реке уже много раз.
Душа требовала чего-то новенького и по возможности безлюдного. После
вдумчивого изучения карты решили отправиться в Тернейский район на реку
Максимовку, по которой еще никто из друзей не путешествовал.
После консультаций с людьми, уже побывавшими на Максимовке, выяснилось,
что река - рыбная и добраться до ее истоков на своем джипе особого труда
не составляет. Есть, правда, и сложности: каждый год меняется русло
и можно ненароком уйти с большой воды в глухую протоку с заломами. А
в низовьях сплавщиков подстерегают бурные пороги, на которых вполне
можно от кормы до носа пропороть плот и на том закончить свое передвижение
по воде. После недолгих раздумий все пришли к выводу: "Идем".
И потому трое сплавщиков (Рыбак, Бывалый и Попутчик), захватив с собой
ПСН, блесны, удочки, мешок еды и ящик спирта, предназначенного исключительно
для растирки усталых ног и поясниц, отправились навстречу приключениям.
Первые трудности
В верховьях Максимовка не впечатляет. Перейти ее можно без всяких проблем
в сапогах. Так что сплавщики несколько приуныли, представив себя бурлаками,
волокущими вниз по течению тяжело груженный плот. С горя тщательно "растерлись"
96-градусным медицинским средством. Полегчало. Мрачные краски как-то
сами собой порозовели. И речка глубже стала казаться, и бурлацкие настроения
повыветрились.
- Это же верховья, - глубокомысленно произнес Бывалый. - Дальше воды
будет больше.
Спорить с ним принципиально не хотелось. Хотелось поскорее отойти от
берега. Незнакомая река манила и сулила одарить троицу путешественников
массой жизнеутверждающих впечатлений.
Но сразу отойти не получилось. Выяснилось, что болотные сапоги Рыбака,
купленные им несколько лет тому назад и по его природной рассеянности
"не протестированные" перед сплавом, стали напоминать решето.
Холодная вода радостно устремилась внутрь - к сухим шерстяным носкам.
Испугавшись перспективы действительного использования спирта на растирку
озябших ступней. Рыбак вылез на берег, стянул "болотники",
вылил из них воду и под комментарии Бывалого и Попутчика приступил к
поклеечным работам. Так как дырок в сапогах оказалось много и клеить
их надо было долго, Рыбаку предложили сесть на корму плота и по возможности
ноги в воду не опускать. А сапоги залатать во время первой стоянки.
Спорить было невозможно в принципе. И потому Рыбак, скрепя сердце, согласился
с настоятельной рекомендацией товарищей. Тем более что надвигался вечер,
и ночевать у дороги как-то не хотелось.
Отсидеться на плоту, однако, не удалось. Частые и очень мелкие перекаты
потребовали от Рыбака активного участия в перетаскивании плота. В сапогах
мерзко хлюпало. Потому остановка для ночевки воспринята была с чувством
глубокого удовлетворения.
Созидательный процесс заклеивания сапог растянулся на час - в "болотниках"
оказалось 15 дырок! Так что за спиннинг Рыбак смог взяться лишь в сумерках.
Надежды на вкусную уху тоже растаяли. За блесну схватилась лишь маленькая
форелька. А ленки, гольцы и хариусы клевать упорно отказывались. Пришлось
открыть тушенку и заправлять ею макароны.
На свежем воздухе, с устатку, под медраствор эти самые макароны пошли
очень неплохо. Поэтому повеселевший Рыбак пообещал честной компании,
что завтра обязательно накормит всех ухой из свежепойманных хариусов.
Борьба с заломами
На следующий день выяснилось, что Рыбак несколько погорячился со своим
обещанием. Сплавщики столкнулись с серьезными трудностями, и им было
уже не до рыбалки. Река на одном из участков раздвоилась. Карта ясного
ответа на вопрос, по какому из "рукавов" плыть, не давала.
Решили идти по самому глубокому.
Это было ошибкой! Метров эдак через 500 бурное течение воткнуло плот
в глухой залом, перекрывающий все русло. Острая ветка притопленного
дерева тут же воткнулась в борт ПСНа. Из баллона со свистом пошел воздух.
Прямо на глазах передняя часть плота стала опадать. Чувствуя неизбежность
ледяной купели, "судоводители" что есть мочи налегли на весла.
Плот ткнулся в обрывистый берег в окончательно сдулся. О дальнейшем
путешествии не могло быть и речи. Пришлось приводить плавсредство в
порядок. А так как солнце неумолимо заходило за сопки, все восстановительные
работы решили перенести на завтра. Утро вечера мудренее!
В восемь часов утра сильно огорченные Бывалый и Попутчик давили уверенного
храпака. Поднявшемуся в такую рань Рыбаку самостоятельно пришлось отправиться
на разведку.
Прогулявшись по берегу, он пришел к неутешительному выводу: по этому
руслу пройти на плоту невозможно. Многочисленные заломы, растянувшиеся
чуть ли не на километр по течению, давали понять, что весь груз и сам
плот придется тащить на собственном горбу полкилометра вверх по течению
до развилки.
Смирившись с неизбежным. Рыбак взялся за спиннинг. И тут, в компенсацию
за все моральные и физические страдания, выпавшие на долю путешественников
в последние дни, судьба ему широко улыбнулась. Первый голец заплясал
на берегу, переливаясь многоцветьем красок. Через минуту на "рыжий"
"Блю фокс" схватил второй полукилограммовый гольчик. Затем
на берегу оказался пятнистый ленок, кило так под два. Больше рыбы не
было, так как блесна зацепилась за подводную корягу и приказала долго
жить. Пришлось Рыбаку наступить на горло своему азарту и возвращаться
с добычей к месту стоянки.
Уха получилась на славу. Вылезшие из палатки Бывалый и Попутчик оценили
ее по достоинству и, несколько повеселев, взялись за просушку и ремонт
плота.
Процесс перетаскивания по тайге тяжелого груза и массивного плавсредства
приятным времяпрепровождением назвать нельзя при всем желании. Но общими
усилиями трудности были преодолены. И плот вновь вышел на чистую веду.
Чистую, но неглубокую. Так что вновь пришлось впрягаться в бурлацкую
лямку.
К вечеру вновь набрели на залом. Наученные горьким опытом, сплавщики
вытащили ПСН на галечную косу, а сами отправились на разведку. Через
десять минут стало ясно, что проходов сквозь заломы река не предусмотрела
и обходить их придется опять по берегу. На следующее утро изнурительный
процесс был завершен. Поднявшаяся вода уверенно понесла плот вперед.
Рыбные плесы
Река вновь "порадовала" несколькими руслами. Но на этот раз
направление движения было выбрано правильно. Сплавщики расслабились
и встали лагерем на удобном месте, чтобы всласть порыбачить. Рыбак и
Бывалый, взяв спиннинги и рассовав по карманам блесны, зашлепали вниз
по перекатам, облавливая по пути все перспективные места. Попутчик,
начисто лишенный рыбацкого азарта, остался в лагере сторожить медицинские
растворы и готовить нехитрый "перекусон".
Ему недолго пришлось прозябать в одиночестве. Набив пакет гольцом с
ленками, рыбаки потащили добычу в лагерь, чтобы ее незамедлительно почистить
и зажарить. Так что вечерком был настоящий праздник души.
И с этого момента пошла настоящая рыбалка- У каждого перспективного
плеса плот тыкался в берег, а Рыбак с Бывалым "прочесывали"
блеснами все ямы и перекаты. Гольцы и ленки клевали с завидной постоянностью.
Но вот хариуса почему-то не было.
Первый красавец с плавником-радугой взял на "химию" ниже по
течению. Даже на блесну попадались увесистые экземпляры, по полкило
весом. Такие хариусы на Арму и Имане уже редкость. Но и на Максимовке
их немного. Самая распространенная рыба - голец. И в среднем течении
берет блесну-вертушку уверенно и жадно, не обращая внимания на всякие
там дожди и перепады давления. Ленок здесь тоже хороший попадается.
Самый большой потянул на три килограмма. Гоняется за приманкой и пеструшка
- карликовые самцы симы. Но после борь бы с увесистыми ленками ловить
симу как-то не хочется. Не было в среднем течении и красной рыбы. О
том, что горбуша уже отнерестилась, напоминали лишь белевшие на отмелях
ее останки. А кета, очевидно, с низовьев так высоко здесь не поднимается.
Кунджа тоже, похоже, "застряла" где-то в устье Максимовки.
Но ленка и гольца в среднем течении реки достаточно, чтобы удовлетворить
любой рыбацкий азарт. В этих местах рыба непу-ганая. Людей здесь практически
нет. За две недели путешествий сплавщики лишь однажды встретили коллег-"плотогонов".
Зато в нижнем течении, куда уже пробиты дороги, народу хватает. По берегу
стоят целые компании, промышляющие "на химию" гольца.
Медвежье любопытство
Хорошее всегда когда-то кончается. В конце второй недели неспешного
путешествия по реке зарядил дождь. И лил два дня. Рыбак было попытался
и дальше продолжить свой промысел, но вернулся под крышу без улова,
весь мокрый и злой.
Казалось, в такую погоду ни одна живая душа свой нос из укрытия не
высунет. Но Бывалый, зачем-то залезший в кусты, неожиданно резво оттуда
выскочил.
- Там кто-то сопит и дышит, - встревожено сообщил он.
- Бурундук, - предположил Рыбак.
- Сам ты бурундук! - обиделся Бывалый. - Не веришь, иди посмотри.
Рыбак беспечно шагнул в темноту. Там что-то шлепало и трещало ветвями.
Если это и был бурундук, то о-о-очень большого размера.
- Наверное, медведь, - осторожно предположил Попутчик.
В темноте выяснять, кто там бродит, не стали. Бывалый достал ружье
и пальнул в воздух. В ответ - удаляющееся громкое шмяканье тяжелых
шагов.
Утром на старых следах Рыбака обнаружились свежие отпечатки медвежьих
лап. Очевидно, мишка во время хода горбуши наведывался за добычей
к нерестовой яме, у которой сейчас пережидали ненастье сплавщики.
Но в этот раз его охотничьи угодья ненароком заняла человеческая компания,
и зверю пришлось отступить не солоно хлебавши.
Проверять на практике, вернется на следующую ночь "буряк"
или нет, путешественники не стали. И резво погрузились на плот, благо
дождь наконец-то иссяк.
Последнее крещение
До моста, где порядком подуставшую компанию ожидала машина, оставалось
не больше пяти-шести часов ходу. И сплавщики расслабились. Сложили
весла, предоставив право быстрой воде самой нести плот вниз по течению.
Рыбак, зачарованный хороводом падающей листвы у виднеющегося вдалеке
крутого поворота реки, достал фотоаппарат и стал "щелкать"
окружающие красоты.
Оказалось, троица расслабилась зря. За поворотом ее ожидал большой
сюрприз, о котором предупреждали знающие люди. Резкое отжимное течение
бросило плот прямо на кипевшие белой пеной пороги. Никакое запоздалое
махание веслами не помогло. Крутанувшись в водовороте, ПСН принял
по самое не хочу воды и боком тяжело перевалил через камни, наехав
на правый скалистый берег. С ног до головы промокшие путешественники
ухватились за ветки и дружно высыпали на твердую почву.
С фотоаппарата Рыбака стекали струйки воды. В плоту плавали рюкзаки
и фонарики. Глухое молчание. Бывалый ткнул пальцем вдаль, уверяя,
что всем сказочно повезло.
Похоже, действительно повезло. Метрах в десяти от вынужденной высадки
сплавщиков разъяренным зверем ревела вода, падая в узкий проход между
ребристыми валунами. Не сговариваясь. Рыбак и Попутчик стали вытаскивать
вещи из притопленного плавсредства. Желания преодолеть последнюю преграду
водным путем ни у кого не возникло. Плот перетащили через пороги по
берегу. Вещи быстро высохли на ярком солнце. Вот только фотоаппарат
Рыбака больше снимать не захотел, ставя тем самым жирную точку на
зрелищной стороне путешествия по Максимовке. Но на следующий год вся
троица планирует вновь пройтись по этой реке и попробовать преодолеть
злой порог по воде, а не по берегу. Конечно, попрыгать на порогах
проще всего на Кеме. Но сегодня там людей больше, чем рыбы, так что
всякое желание сплавляться по этой реке пропадает. Да и Максимовку,
скорее всего, в недалеком будущем ждет та же участь. Слишком много
дорог в последнее время туда лесозаготовители проложили. Так что надо
спешить, чтобы успеть пропутешествовать вдали от людского разрушительного
сообщества по чистой и рыбной реке.
Обмен опытом
На Максимовке хорошо зарекомендовали себя легкие, вращающиеся блесны:
финские "Блю фокс" и шведские "Муран". Наиболее
частые поклевки происхолии но медные "вертушки" № 3. Белый
цвет по каким-то причинам "не работал". Увеличение номера
блесны автоматически ведет к снижению поклевок.
Хариус клевал на медные "мураны" № 1-2 и на "химию"
(мокрые утяжеленные мушки морковного или зеленого цвета). Голец тоже
достаточно активно брал на эти мушки.
Хороший результат показала ловля но естественную наживку: ручейника
и так называемых "чертей"-которых легко насобирать под камнями
в воде у самого берега. На такого "черта" и был пойман самый
крупный ленок - 3 кг.
Сверхпрочной и толстой лески на Максимовке не требуется. Наиболее
оптимально пользоваться плетенкой любого цвета сечением 0,15, 0,18
мм.
Не стоит долго задерживаться непосредственно на ямах. В основном ленок,
хариус и голец - на выходе из этих ям, на бурных плесах глубиной метр
- полтора.
Морского тайменя и кунджу следует ловить в низовьях. Практически в
устье реки. В начале октябрая эта рыба еще не поднимается в среднее
течение.
Иван Андреев(ДВ)
